«Аще любве не имам, ничтоже есмь…» Послесловие к празднованию Дня Победы 2020 года

Ничего не изменилось и все изменилось. День был тот же. Победа была та же. Мы были те же. Нет, не те. Мы стали другие за эти полтора месяца пандемии, за эти полтора месяца сражения всего объединенного мира за всех и за себя. Что-то общее между теми днями Победы над «заразой» фашизма, Победы Великой и Всеобщей, и днями ожидания этой победы и сегодняшним неимоверным усилием мира и мiра справиться с этим зверем… Как справиться? Врачи делают все, вирусологи ищут вакцину, а мы ищем защиты духовной, у Господа, в молитве, в делах и поступках милосердия, в объединении, пусть и виртуальном, в наших символах и идеях, в песнях, в Дне Победы и в стойкости ветеранов… В любви…

В эти дни наши ушаковцы были вместе, в этом было столько надежды для нас, для старшего поколения! Да мы и не делим наше ушаковское движение на больших и малых, взрослых и детей. Мы вместе, и считаем это правильным, потому что самая первая задача сегодня у «этой заразы» разделить нас всячески, в том числе и по возрастам. Сразу же отделили стариков от детей, родителей от своих родителей, 65-летних вообще определили как чумных, а здороваться с ними надо издалека… А потом оказалось, что в общем-то болеют все от мала до велика…

И мы не сломались под напором и хотим своим единым духом тоже сражаться с этой «чумой XXI века»… Тем более, что наш герой, наш святой и покровитель нашего движения святой праведный воин Феодор Ушаков, адмирал флота Российского, успешно победил чуму в Херсоне и получил первый орден за это… Не за военную операцию, а именно за победу над эпидемией чумы…

Так и мы – боремся с этой эпидемией с помощью образа святого праведного Феодора Ушакова, с помощью наших друзей, с помощью нашей Великой Победы! С помощью любви…

6 мая, в день святого Георгия Победоносца, в тот день, когда в 1945 году как раз была Пасха и наши войска заканчивали Берлинскую операцию, мы провели онлайн конференцию «УШАКОВСКИЙ БЕССМЕРТНЫЙ ПОЛК». Мы даже не ожидали, что соберется столько народу, ушаковцев всех поколений, тех, кто вместе с нами бывал в экспедициях лета по «узнаванию» своей Родины, ее истории, в том числе и военной истории, в Белгороде, в Московской области, в Нижегородской области, в Сасово Рязанской области… Помните, как мы все с вами стояли на могиле Тани Савичевой («Все умерли. Осталась одна Таня», блокада, Ленинград), которая, как неожиданно оказалось для всех нас, умерла уже в Нижегородской области, ее вывезли из блокадного Ленинграда, но не смогли вывести из голода? Или как мы много раз были на Прохоровке 12 июля в день Прохоровского сражения и гладили буквы погибших, выбитые на стенах, искали своих, нашли несколько Ушаковых… Или смотрели на танк на Бородинском поле, потому что бои и в 1812 году, и в 1941 году проходили на одних и тех же рубежах и полях под Можайском!

Ушаковцы поздравляют

Нас было более 80 человек вместе, на двух экранах еле поместились, а география была со всего земного шара! От Бразилии, Германии до Украины, Белгорода, Луганска, Волгограда, Ельца, Москвы, до самого Алтая, до города Бийска! Были рассказы о своих героях, о тех героях, которых мы с вами знали (Ирина Анатольевна рассказывала о Викторе Антоновиче Задорожном, с которым мы встречались пока он был жив, когда сборы проводили в Николаеве), о тех, кого помним, знаем и любим, читали стихи свои и просто смотрели в глаза друг другу… Рома Петрищев ехал на машине между Ельцом и Воронежем, кто-то был дома, кто-то в командировке… Это было ни с чем не сравнимое чувство единства и радости увидеться в такой день, накануне Дня Победы, улыбнуться друг другу, рассказать о своих… Как-то много рассказали и смешных историй из жизни наших фронтовиков, и это было здорово! Как и песня, спетая Гришей Комаровым и Антоном Карасёвым (г. Елец Липецкой области). Как и песня всех времен, песня нашего дорогого Михаила Ивановича Ножкина «Последний бой». Вот уж где был большой хор, через все экваторы, хоть и все было невпопад, но ритм держал наш неизменный музыкальный руководитель Владимир Комаров и его баян.

Это было настолько здорово, что до сих пор идут благодарные отзывы, и мы придумали встретиться вновь в наш праздник, День славянской письменности и культуры, в день тоже наших покровителей святых равноапостольных Кирилла и Мефодия, в день ангела Патриарха Московского и всея Руси Кирилла 24 мая.

Последованием дня Победы было и то, что произошло в Луганске – наши друзья-ушаковцы, которые накануне получили регистрацию отделения Центра Федора Ушакова в Луганске – отправились на место Партизанской стоянки в Пасечной балке и провели там акцию «Поднимем знамя Победы!», посадили вербочки, помянули героев, прошли строем, чеканя шаг, перед ними, перед их памятью и душами, водрузили знамя, лазили по деревьям как заправские партизаны. Ребята были серьезны как никогда, чувствовали локоть друг друга, учились быть памятливыми и благодарными. Спасибо вам, наши луганские наследники молодогвардейцев, мы знаем, чего это стоит в условиях войны держать знамя и дорожить им!

Мы знаем, чего стоит провести шествие бессмертного полка на Украине в Николаеве, но оно было, оно прошло вживую, хоть полиции и было в десять раз больше! Ничего, десантники-ольшанцы, к памятнику которым возлагали цветы, все видят, и Господь все видит и попираем не бывает, и эти полицейские не все так же думают, как вынужденные служить кривому зеркалу власти. Будет правде путь и место в жизни Украины и живут там наши братья и родные люди, наши ушаковцы, и помнят все, как и мы.

А в Волгограде наш товарищ и сестра Галина Егорова ведет работу по утверждению памяти через детей военного Сталинграда, они еще живы, им радостно, что кто-то ими интересуется, их воспоминаниями, их жизнью, их служением. Каждая судьба – пример для молодых. И хоть отнимают помещение и множество забот школьных у нее, а все-таки Галя вывела эту тему как крайне значимую, поддержала ребенка военного Сталинграда художника Льва Тырина, издала с помощью депутатов его книгу, сделала несколько выставок! Конечно, с друзьями, не одна! И мы считаем ее и ее команду настоящими ушаковцами, верными внуками и правнуками Победы! Да и как иначе, если это ее отец, которому в эти дни исполнилось бы 80 лет, если бы не здоровье, подорванное в детстве в концлагере Белой Калитвы, будучи еще совсем несмышленышем четырехлетним, крикнул в лицо немцам: «Гитлер, капут!» Чудом, чудом остался жив, Божьей волей, чтобы потом она, его дочь создала этот бессмертный полк детей Сталинграда, создала музей русского языка им. академика О.Н. Трубачёва в «Олимпии», поставила памятник этому великому лингвисту, чье сталинградское детство отшлифовано войной, и вот уже много лет проводит в своей «Олимпии» Конкурс «Гренадеры, вперед!»

В Москве в поселке Переделкино мы сделали выставку рисунков на заборе и на воротах, рисунков, посвященных Победе, из тех, которые присылали на Конкурс, здесь и все виды танков, и Мересьев, и дорога жизни, и, конечно, подводная лодка, и партизаны, и блокада, и ветераны… И орден Ушакова! И Андреевский флаг над воротами. Сразу же стали подходить люди, смотрели с детьми, фотографировали...

В день Победы мы прошли бессмертным полком по нашей улице Серафимовича, писателя казачьего духа, который отдал свою Сталинскую премию первой степени, полученную в 1943 году, в Фонд обороны, прошли мимо вывешенных накануне плакатов фронтовых писателей, которые жили здесь, отмаршировали мы и мимо дома, где жил Егор Исаев, написавший строки, ставшие заветом нам, молодым:

Мое седое поколенье –

Оно особого каленья!

Особой выкладки и шага –

От Сталинграда до Рейхстага!

Мы – старики, но мы и дети,

Мы – и на том, и этом свете,

А духом все мы – сталинградцы,

Нам Богом велено – держаться!

Нет уже нашего друга, который вместе с нами объявлял в Волгограде-Сталинграде о рождении нового движения гренадеров и ушаковцев, нет большого поэта Егора Исаева, и уже мы должны стараться держать планку…

Прошли мимо дома, где приехавший с фронта Константин Симонов написал своё завещание, стихотворение-символ, стихотворение-завет всем любящим и ждущим:

Жди меня, и я вернусь.

Только очень жди,

Жди, когда наводят грусть

Желтые дожди,

Жди, когда снега метут,

Жди, когда жара,

Жди, когда других не ждут,

Позабыв вчера.

Жди, когда из дальних мест

Писем не придет,

Жди, когда уж надоест

Всем, кто вместе ждет.

Жди меня, и я вернусь,

Не желай добра

Всем, кто знает наизусть,

Что забыть пора.

Пусть поверят сын и мать

В то, что нет меня,

Пусть друзья устанут ждать,

Сядут у огня,

Выпьют горькое вино

На помин души…

Жди. И с ними заодно

Выпить не спеши.

Жди меня, и я вернусь,

Всем смертям назло.

Кто не ждал меня, тот пусть

Скажет: — Повезло.

Не понять, не ждавшим им,

Как среди огня

Ожиданием своим

Ты спасла меня.

Как я выжил, будем знать

Только мы с тобой,-

Просто ты умела ждать,

Как никто другой.

 

Пронзительные строки стихотворения-исповеди слились со спетыми нами «Катюшей» на слова Михаила Исаковского, который получил Сталинскую премию в 1943 г., именно за эту песню, воплотившуюся в настоящее ураганное оружие Победы. Потом пели «День Победы» на слова фронтовика Владимира Харитонова, воевавшего в пехоте, в конном взводе и в водолазных частях, «На безымянной высоте» на слова луганчанина Михаила Матусовского, прошедшего всю войну и песня «Где ж ты, мой сад?» на слова лучшего поэта-песенника всех времен и нашего народа Алексея Фатьянова, чье 100-летие в прошлом году отметили так скромно и его песни совсем не звучали по всем каналам телевидения, зато они всегда в нашем сердце….

В этот день Победы для меня особенно прозвучали три истории, связанные с фронтовыми письмами. Одну рассказал мой зять, Сергей Лотарев, занимающийся вместе с товарищами историей танка Т-35 и тех, кто на нем воевал. Его товарищ в 2019 году(!) в каком-то отсеке нашел в танке Т-35, стоящем в Кубинке, письмо бойца, его прочитали и нашли родственников на 9 мая (эту историю вы прочитаете здесь!). Вторая – от Соколовой Веры Николаевны из Орла, дневник военных дорог ее отца мы печатали в нашем журнале. Племянница разместила фото ее отца с товарищем, дети товарища его увидели и по дневнику ее отца узнали много о своем прадеде, о котором ничего не сохранилось. И третья история, почти сказочная. Вера Дмитриевна из Тамбова, с которой мы познакомились заочно, почти виртуально, она читала лекции по вышивке, работает в семинарии, оказалась просто кладезем исторических рассказов и памяти народной. Рассказала нам и о песнях, которые пели во время войны на фронте на мотив известных песен. Но самое сказочное была история ее мамы и бойца, за которого еще до войны она собиралась замуж… Он пропал в Севастополе, так что и следов не осталось. Даже фотографии не было ни у кого, только память осталась, которую хранили в его семье, ее мама, а теперь и она… И вот этим 9 мая нашлась (как, в ее рассказе здесь ниже!) фотография и впервые за почти 80 лет она смогла увидеть этого парня, этого Митю…

Все это я пошлю Тане Василевской в Краснодар, издателю и писателю, автору уникального проекта «Письма с фронта», книги памяти, о которой В.Н. Ганичев написал пронзительные строки, которую он завещал продолжать всем миром. Мы благодарны нашему боевому товарищу Тане Василевской, которая готовит пятый том «Писем с фронта» и много сил отдала осуществлению этого великого дела. Мы читали и будем читать эту книгу с ушаковцами, это бесценные нравственные уроки правды и мужества. Просто читать, и всё. После того, как книга была передана Святейшему Патриарху на заседании Всемирного Русского Народного Собора, В.Н. Ганичев обратился с предложением к Собору, ко всем русским людям продолжить сбор и сохранение писем-треугольников как самых прямых свидетельств войны. Его инициатива была поддержана, Василевская работает дальше…

Там же в Краснодаре живет и работает в краеведческом музее моя однокурсница по историческому факультету МГУ и подруга Марина Стругова, прекрасный историк, она родом из Алмааты, откуда призывался на фронт ее двоюродный дед, легендарный политрук Клочков, чьи слова: «Велика Россия, а отступать некуда. Позади Москва…», сказанные на разъезде Дубосеково под Москвой, мы помним всегда, они выжжены в нашем сердце… Марина «начитала» его письма, которые сохранились в их семье. Слушаю, опять со слезами. Бьёт в самое нутро, как «пепел Клааса»…

Все это наши, ушаковские истории, которые мы берем в свой багаж, в свою общую память, «сплавляем» в тот металл в сердце, который будет всегда нашим достоянием, нашей защитой, нашим оружием…

Валерий Николаевич Ганичев, руководитель нашего ушаковского движения, в последний год жизни, будучи уже очень больным человеком, не ходил своими ногами, а передвигался на коляске, был счастлив и благодарен нам, ушаковцам, которые отвезли его на бессмертный полк и прошли с ним вместе с народом этот путь памяти до Красной площади.

Он ехал на коляске с иконой Ушакова в руках, и все детишки дарили ему цветы, потому что уже не было ветеранов, которые бы шли в нашем строю, только молодые. Он сначала смущался, объяснял что-то, но потом расправил плечи и говорит: «Ну да, я за них получаю цветы, за всех, да и я мальчишка-подснежник, мальчишка поколения военного времени… Как у Кострова:

 

Мы — последние этого века.

Мы великой надеждой больны.

Мы — подснежники. Мы из-под снега,

Сумасшедшего снега войны.

 

Доверяя словам и молитвам

И не требуя бла́га взамен,

Мы по битвам прошли, как по бритвам,

Так, что ноги в рубцах до колен.

 

Но в конце прохрипим не проклятья —

О любви разговор поведём.

Мы — последние ве́ка. Мы — братья

По ладони, пробитой гвоздём.

 

Время быстро идёт по маршруту,

Бьют часы, отбивая года.

И встречаемся мы на минуту,

А прощаемся вот навсегда.

 

Так обнимемся. Путь наш недолог

На виду у судьбы и страны.

Мы — подснежники. Мы из-под ёлок,

Мы — последняя нежность войны».

 

Еще целых два месяца до своего ухода Валерий Николаевич чуть ли ни каждый день начинал со слов благодарности, что его отвезли на Бессмертный полк, мы пели с ним военные песни и они тоже помогали ему держаться, не жаловаться, потому что в каждом из нас, жителей именно этой страны, есть частица тех ребят, которые держались там, на огненном рубеже, и нам всегда будет стыдно показывать свою слабость перед их памятью, они «глядят на нас с фотографий» как поется в песне. А потом нашел в себе силы быть с нами в ушаковском лагере в Рузе, тоже петь песни и читать стихи о войне, вспоминать и наставлять молодых.  

Да и Ушаков был в этом Бессмертном полку не лишним, единственный святой в погонах, как не лишними были и портреты полководцев Жукова и Ватутина, не лишним был и портрет Генералиссимуса Сталина, который каждый год появляется в Бессмертном полку к неудовольствию либеральной общественности, считающей, что войну удалось выиграть для них, но хорошо бы без жертв и просчетов и без общего руководства, а как-то так либерально-демократически.

Считаем мы, что в нашем Бессмертном полку ушаковцев идет и Валерий Николаевич Ганичев, и его единомышленник по Всемирному Русскому Народному Собору, Патриарх Московский и всея Руси Кирилл, который не раз благословлял нас, ушаковцев, и у которого тоже было послевоенное детство и свой дядя Володя, пропавший без вести, в честь которого его и назвали Владимиром..

И именно его словом мы начинаем наш общий ушаковский поклон тем бессмертным годам.

Лариса Баранова-Гонченко, критик и статс-секретарь Союза писателей России, рассказывая о своем отце, который приободрился и надел свой мундир с орденами, стоял у балконного окна, а внизу играл оркестр и все молодые соседи по дому вышли его приветствовать 9 мая, пели, танцевали, искренне и неподдельно радовались за него, сказала, что много трогающего, настоящего, щемящего было именно в этом Дне Победы, была и какая-то ясная надежда на Победу глобальную, Победу в будущем, потому что лица, дела многих молодых людей настоящие, милосердные, вдумчивые.

Какие же мы огромные, сколько у нас всего! Какие великие и святые наши предки! Какие мы счастливые, что у нас есть такая могучая, богатая на людей и духовно сильная великая Родина! И смерть не одолеет ее! Смерти нет, есть только любовь и нет ничего выше ее….

 

МЫ ПОМНИМ ИХ ВСЕХ ПОИМЕННО…

Лики Победы из Ушаковского бессмертного полка

 

Патриарх Московский и всея Руси Кирилл, 9 мая 2020 года:

«Мы верим, что сила Божия присутствовала среди наших солдат и укрепляла их. Перед отправкой на фронт многие зашивали в свои гимнастерки текст псалма «Живый в помощи», и, как рассказывали мне участники боевых действий, перед атакой рука тянулась к словам великого псалма, и, коснувшись священного текста, многие с упованием на волю Божию обретали и смелость, и мужество.

В результате войны обновилась религиозная жизнь, открылись многие храмы, монастыри. Время от времени в нашей стране еще проводились разного рода атеистические кампании, но уже никто не осмеливался за посещение храма или за открытое исповедание веры посылать людей в заточение, в ссылку, подвергать другим суровым наказаниям. Хоть и не было полного благоприятствования для веры Христовой, но вера в нашем народе укреплялась, и, наверное, чувство присутствия Бога в жизни помогало и послевоенным поколениям людей справляться с трудностями, которые выпадали на их долю.

Мы сегодня вспоминаем в первую очередь тех, кто героически отстоял наше Отечество от страшной оккупации. Мы не можем даже представить, что было бы, если бы враг победил; об этом не хочется и думать. Но совершенно очевидно, что мы с вами не стояли бы сегодня здесь, в этом храме, и вместе с нами сегодня не совершали бы благодарственные заупокойные богослужения тысячи и тысячи людей, вспоминающих о бессмертном подвиге тех, кто своей жизнью и своей смертью сохранил для нас, в том числе, возможность исповедовать веру в Господа и Спасителя и жить по законам православной веры. За многое мы должны поблагодарить героев, которые отдали свою жизнь на полях битв Великой Отечественной войны. Благодарность Церкви — это всегда молитва. И мы совершили заупокойную панихиду, вспоминая каждый своих, молясь за своих родных и близких, тех, кто погиб в годы Великой Отечественной войны, или кто пропал без вести, как мой родной дядя Владимир, в честь которого я и был назван Владимиром. Он был одним из тех, кто в первый день войны встретил полчище оккупантов, потому что служил связистом под Брестом, и, наверное, погиб в тот же день, исполняя свой воинский долг.

Знаю, что практически нет семьи, где люди не вспоминали бы сегодня тех, кто погиб или был изувечен, защищая родину, тех, благодаря кому мы сегодня имеем возможность жить в свободной стране и свободно исповедовать свою веру. Поэтому заупокойная молитва сегодня соединяется у нас с молитвой об Отечестве нашем, чтобы Господь сохранил народ наш, страну нашу от врагов внешних и внутренних, чтобы Господь дал нам силы возрастать в вере, в благочестии, в любви к Отечеству, в любви друг к другу, чтобы Он укрепил нас в подвиге служения друг другу, как это делали воины на поле брани Великой Отечественной войны, когда жизнь ближнего, жизнь друга, жизнь солдата, находившегося рядом, были настолько значимы, что люди ради жизни ближнего были готовы отдать свою собственную жизнь. Дай Бог, чтобы не только в экстремальных условиях, но и в обычных, даже достаточно комфортных условиях современной жизни мы оставались способными иметь такую любовь к ближнему, о которой Господь сказал: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Ин. 15:13)».

 

Валерий Ганичев. «Война накатывается все сильнее…»

Там, вдали, громыхала война, а через Марьяновку шли и шли поезда. Вначале мчались только туда, откуда шли нелегкие вести, а потом поезда поползли и на восток. В Марьяновке, как и во многих сибирских поселках, тогда главным центром жизни и работы была железнодорожная станция, вокзал, мастерские, запасные пути. Станция связывала районный центр со всей страной, там был крепкий, квалифицированный коллектив рабочих, техников и даже инженеров. У железнодорожников было все лучшее: клуб, больница, магазины. Да и мы учились в прекрасной (по нашим представлениям) железно дорожной школе. Все знали, что нарком железных дорог Лазарь Каганович свое ведомство блюдет, а оно охватывает всю страну.

На Западе шли упорные бои. Мы, мальчишки, все ожидали: когда же наши перейдут в наступление. А в репродукторе звучали какие-то непонятные нам сообщения: «С целью выравнивания линии фронта наши войска оставили...» или еще лучше: «Отошли на заранее подготовленные позиции». А что, до этого были неподготовленные?

Я очень любил «лазить» по карте, играть «в города» (то есть называть по первой букве не менее 20 городов). С гордостью выигрывал эту игру не только у Стаськи, но и у взрослых. Поэтому, когда после боев под городом Оршей говорилось о боях под Смоленском, то я понимал, что Оршу оставили. То же самое было с Черниговом и Брянском, Винницей и Днепропетровском. Этими своими расшифровками я поделился с мамой и получил затрещину: «Не болтай! И никому не говори! В Совинформбюро знают, как надо сообщать». Это «не болтай» по мере продвижения немецких войск повторялось все чаще. Мы, мальчишки, ходили на станцию и как бы пытались почувствовать пульс войны. В первый месяц войны эшелоны (теплушки с красноармейцами и зачехленная техника) шли и шли на запад. Колька Плотников уверенно утверждал: «Это — танки, это — пушки, а это — машины». Придумывал, наверное. Разглядеть было трудно, а близко нас не подпускали. Иногда эшелон останавливался, из вагонов высыпали солдаты. Были они шумливы, неестественно веселы, хотя у некоторых в глазах проскальзывала растерянность и печаль. Запомнился один парень, по виду немного старше нас. Он подошел к нам, пожал руки и попросил: «Помолитесь, братишки, за меня, Виктора Карнаухова», — и подарил свою фотографию. Как молиться, мы тогда не знали, но фотография была у нас долго. Где он, этот Витя? Сложил ли голову в боях или остался жив и вернулся в свою Сибирь? Теперь-то я за его душу помолился не раз.

Со второй половины июля эшелоны потянулись и на восток. Ехали заводы, учреждения, люди. Тогда впервые мы услышали слово «эвакуированные». Приехали они и к нам в Марьяновку. Расселили их во дворе у нас и в каждом доме подселили в каждую квартиру. Двух девочек, по фамилии Стасюк, из Львова, поселили рядом. Мы в них с братом сразу влюбились. Они были живые, говорливые, не высокомерные, хотя при шуме самолетов затихали и с испугом глядели на небо. «Нас под Киевом бомбили, — объяснила их мама, — многие погибли».

Чем дальше, тем «выковоренных» (так говорил Колька Плотников) было все больше. Их рассылали по дальним селам, почти всем им находился приют и кормежка. Но их все больше и больше и все труднее устраивать, находить работу, но сибиряки не роптали. Все больше и больше ехало на восток и санитарных составов. Кто-то из красноармейцев на костылях иногда спускался вниз. Им тащили вареную картошку, вяленую рыбу, огурцы, райские яблочки, кипяток и хлеб. С июля месяца на всех сибирских станциях стояли посты женщин, некоторые были организованы райкомами и исполкомами, другие были тем сердобольным братством, вернее, сестричеством, которое образуется из русских и всех наших российских женщин, державших душой и телом (ибо мужчины один за другим шли на фронт) тыл страны. Чем могли, помогали и мы, поднимаясь в вагоны и раздавая нехитрую снедь, которую давали женщины. К нам тянулись руки, но не для того, чтобы взять кусок, а чтобы погладить, похлопать по плечу, подбодрить себя: «Ничего, ребятишки, мы все равно победим». Я читал довоенное стихотворение:

Климу Ворошилову письмо я написал:

«Товарищ Ворошилов, народный комиссар,

В Красную армию в нынешний год,

В Красную армию брат мой идет!

Закончилось стихотворение бодро:

А если на войне погибнет брат мой милый,

Пиши скорее мне, товарищ Ворошилов,

Я быстро подрасту

И встану вместо брата

С винтовкой на посту.

Весь перевязанный красноармеец грустно посмотрел на меня, освободил из-под одеяла руку, погладил и тихо сказал: «Не читай больше этого стихотворения, братишка». Я и не читал больше.

1 сентября 1941 года я пошел в 1-й класс. Никаких излишних церемоний не было. На руках нас, первоклассников, в школу не заносили. Просто мы стояли минут десять рядом с парнями-десятиклассниками, которые подали заявление в военкомат, чтобы их отправили на фронт. Отобрали, правда, одного Васю Журавлева, у которого подошли годы. Он тоже стоял рядом с нами, красивый, веселый, любимец всей школы. Девчонки плакали, а директриса коротко сказала: «Василий, мы гордимся тобой». И мы гордились. Мужчины-сибиряки почти все уходили на фронт — кто призывался, кто шел добровольцем.

Дядя Боря записался добровольцем на фронт. Ему сказали, что призовут, но приказали поработать на комбайне и убрать урожай.

Подал заявление в добровольцы и отец. Мама почернела в те дни. Но отцу тоже сказали: «Ты секретарь райкома. Убери урожай — тогда решим». Урожай был собран отменный, но он принес и беду. Представитель ГКО (Государственного Комитета Обороны) за сданные тонны зерна похвалил, но вдруг обнаружил, что в колхозах аккуратно хранится еще часть зерна. «Сокрытие! Саботаж! К расстрелу!» Напрасно отец доказывал, что это семенной фонд. Его и председателя исполкома (кажется Лузин, скорее, Аузинь — из латышей) арестовали. Суд должен был быть стремительным, указания ГКО были беспрекословны.

В это время из Москвы в Омск поступило срочное указание: принять Таганрогское лётное училище и построить аэродром, а в октябре приступить к обучению так необходимых стране летчиков, количество которых в стране стремительно уменьшалось.

Где строить аэродром? Решено в Марьяновке, вокруг которой ровная степь. Первый секретарь обкома обратился в ГКО с просьбой освободить из-под ареста Ганичева Николая Васильевича, хорошо знающего район, и поручить ему в течение месяца построить аэродром, казармы, землянки, разместить командный состав. Если справится, пусть работает дальше.

Помните, в романе Анатолия Иванова «Тени исчезают в полдень» есть сцены, как с колес, из вагонов выгружалась техника эвакуированных заводов. Они начинали работать без крыши, под открытым небом, во вьюжной сибирской зиме. Такое же чудо совершилось и с Марьяновским аэродромом, ангарами, казармами, землянками. Они были построены стремительно. И дело не в том, что грозил расстрел, — все хотели выиграть войну. Восточная лётная база через месяц стала готовить будущих советских асов. Отцу вместо награды объявили строгий выговор за «утайку урожая». Он, конечно, был рад этому наказанию. А на следующий год в Марьяновском районе был самый высокий в Сибири урожай. Отец был награжден орденом Трудового Красного Знамени. Вот так — от расстрела к ордену. Могло быть и наоборот. Война катилась во всех своих проявлениях по стране.

Педагогика войны

Мой сосед, генерал Эдуард Болеславович Нордман на пятый день после начала войны ушёл в Пинские леса в Белоруссии и партизанил до освобождения. Был назначен секретарём Пинского обкома комсомола и подрывником. Рассказывал о подрыве фашистского поезда, об атаке гарнизона под Гомелем, об умелом обмане полицаев, которых взял в плен. Да мало ли чего вспомнилось этому партизану, ставшему после войны генерал-майором. Но особенно меня поразило, как в сорок третьем году, после жестоких морозов и голода, жертв и некоторого затишья, в гуще лесов они создали школу.

— Почему и для чего? — спросил я.

— Ребятишек надо же было учить.

— Чему?

— Ну, во-первых, русскому языку, во-вторых, истории СССР. Надо же им было знать об Александре Невском, о Дмитрии Донском, о Кутузове и Суворове, о Пушкине (заучивали стихи).

— Кто же преподавал?

— Да все мы, кто десять классов закончил или техникум. Был один учитель, конечно, арифметике учил, чтобы считать умели. Никто не отлынивал, наоборот, обижались, если из землянок не позвали.

Невероятно это. Кругом война. Жертвы. А ребят учат русскому языку и истории. Это была высшая забота наших людей и общества о будущем.

Да и у нас в тылу была военная педагогика. В 1-м классе в апреле 1942 года заходит в класс учительница и радостно говорит: «Ребята, мы сегодня победили!» «Ура! Ура!» «Да, нет, ребята, в этот день 700 лет назад Александр Невский разбил немецких псов-рыцарей на льду Чудского озера». Было грустно, но и вселяло радость, что 700 лет назад мы немцев тоже били. А учительница во всю доску написала: «Кто с мечом к нам придёт, тот от меча и погибнет. Александр Невский».

Эту фразу с первого класса я запомнил на всю жизнь.

Наши опять победили

В Севастополе ежегодно 9 мая проходит реконструкция штурма Сапун-горы: советские бойцы, моряки наступают на немцев, гремит бой, выстрелы, взрывы и в конце — красный флаг на вершине горы. Мы с профессором Казариным в числе зрителей наблюдали за воспроизведением того легендарного штурма. Стоящая рядом бабушка в конце перекрестилась и сказала: «Слава, Богу, наши опять победили». Мы расцеловали её, думая: как бы эти слова звучали для нас всегда.

 

Москва моя. страна моя, ты самая любимая

В 1964 году я с группой молодых артистов был в Швеции. Это была своеобразная помощь шведским комсомольцам, деньги от концертов оставались у них. А для нас сама поездка за границу была поощрением. Выступили в Стокгольме, Гётеборге в основном в рабочих и профсоюзных клубах. Народу было полно. В последние дни пребывания были за полярным кругом, в шахтёрском городе Кируна. Там довольно строгий сухой закон в других местах Швеции не соблюдался. С шахтёрами не пошутишь. В первый день нашу гостиницу окружили полицейские, подъехали мотоциклисты, стали веером вокруг дома. Что за провокация? Выяснилось через два часа. В Америке был убит президент Кеннеди, а по сообщениям газет убил его агент КГБ Освальд. Правда, более опытные газетчики видели тут руку правых радикалов, нефтемонополий и даже ЦРУ. Нас же, как я понял, больше охраняли, чем подозревали в связях с убийством президента. И уже вечером мы выступали в громадном спортивном зале, где разносили пиво, пели и шумно разговаривали шахтёры. К нам подходили, похлопывали по плечу, присаживались рядом, о чём-то расспрашивали, рассказывали о своих «кровососах»-капиталистах, которые не повышают зарплату (хотя она была одной из самых высоких в Европе). Один из шахтёров попросил нас  спеть самую любимую и распространённую песню, которую мы поём в важных случаях. Ну, мы напели «Катюшу», «Подмосковные вечера». Он просил: «Ну, ещё, это не та, что я слышал в Норвегии, когда работал у них на шахтах». Мы спели «Священную войну» — нет, не та. Ваши военнопленные после освобождения садились на баржу и пели её. Он что-то еще напел, и мы вспомнили – «Москва майская».

Утро красит нежным светом

Стены древнего Кремля,

Просыпается с рассветом

Вся советская земля.

И мы спели и особенно задорно пропели:

Кипучая, 

Могучая,

Никем непобедимая,-

Страна моя,

Москва моя

Ты самая любимая!

Так и представилась нам эта драматическая сцена: в арестантских робах, оборванные, грязные входят по трапу на баржу, исхудалые, с палками и на костылях наши военнопленные и поют эту песню. Для них-то война не окончилась: кто — на фронт, в боевые порядки, а кто — в советские лагеря, ведь неизвестно, как ты попал в плен. Но все они пели:

Страна моя, Москва моя

Ты самая любимая!

 

Анастасия Лотарева, моя дочь о моей маме, дедушке и моей семье:

Моя бабушка, Светлана Федоровна, Светочка, родилась 21 июня. Поэтому, когда ее четвертый день рождения отмечался, это было классическое «встали и ушли в военкомат», как в фильмах.

Ее отца забрали в 1937-м, мама Настя, в честь которой меня и назвали, растила одна троих детей, мыла полы в госпитале города Николаева. Город Николаев попал в оккупацию через два месяца, в августе. В госпитале были теперь немцы. Бабушке Свете было тогда четыре года.

В нашем саду в кустах малины прятался раненый летчик, которого не успели вывезти и сказали выбираться самому. Прабабушка давала ему и его товарищам гражданскую одежду и несколько дней кормила. Летчик долго писал ей потом и посылал аттестат. Но прабабушка стеснялась своей неграмотной письменной речи и не отвечала.

В госпитале работала русская немка Герда, врач. Она давала нашей семье остатки еды — в бидончике под дощечкой лежало масло, а сверху наливались объедки. Однажды бабушка попала под проверку, что тоже расстрельное дело, четырехлетний ребенок с бидончиком стоял перед автоматчиками. Спасла ее та же немка Герда, что–то придумала, выгородила.

Брата Светы, шестнадцатилетнего Николая, угнали из Николаева в Германию, когда всех грузили в вагоны, Света вырвалась из материнских рук и побежала к брату через площадь. Нет, в нее никто не стрелял, но это было совершенно не очевидно, когда она бежала. Дедушка Коля попадет в лагерь, будет немного говорить с охранниками — он хорошо знал немецкий. Перед приходом советских войск он услышит, что их хотят посадить на баржи и утопить, и сбежит, не уговорив никого сделать так же, кроме одного своего друга. Я хорошо помню двоюродного деда, его голубые, слегка выцветшие — как у всех в нашей семье — глаза и вечная его фраза: «Настька, не ленись, учи языки! Учи!»

Когда немцы уходили, один забежал в дом. Там под марселевым одеялом лежали Света и Вера, две сестры. Немец был с автоматом, схватил одеяло и стал водить дулом автомата над детьми. Раз, два, потом сказал: «Ппух!» — взял одеяло и ушел.

Годы спустя бабушка Света ехала на поезде в ГДР. Граница туда ночная, пограничники, громко переговариваясь на немецком, заходят и светят фонариком в лицо, говорят: «Аусвайс». Она проснулась от света фонарика и просто потеряла дар речи. Буквально. Насовсем. «Я, — говорит, —мычу, Валерка (дедушка) говорит: “Света, Светочка, что? Что они сделали? Они тебе навредили? Или инсульт? Или что?!” — а я пишу: “Не могу, не могу говорить” на салфетке. Память превратила в ребенка».

Света говорила, что ничего страшнее оккупации в ее жизни не было, несмотря на забранного в заключение отца, тяжелые болезни и вообще не самую легкую жизнь. Но в нашей семье Девятое Мая — это действительно самый главный праздник, сейчас, когда бабушки с нами уже нет, тоже. Бессмертный наш полк — это и бабушка, и дедушка, войну проведший в сибирской деревне, и прадед, председатель совхоза, построивший первый в Сибири аэродром для быстрого обучения пилотов, и его брат, связист дедушка Боря, и второй дед, работавший на заводе в 14 лет, стоявший на ящике, потому что по-другому не дотягивался, и муж сестры моей бабушки дед Вася, танкист. Это мы, их дети и внуки, и это наша Победа.

Николай Ганичев, мой прадед, и его награды. Ему не дали уйти на войну, хотя он пытался, он был председателем сибирского совхоза и построил в Сибири первый аэродром из тех, где тренировались пилоты

Наш плакат, с которым мы ходим на «Бессмертный полк». Крайнее фото справа сверху — дедушка Коля, рядом в ушанке его сестра, моя бабушка Светлана.

Два года назад я познакомилась с последним ветераном острова Ольхон, написала о нем репортаж, подружилась, изредка звоню. Мама 9 мая спрашивает: «Позвонила Копылову своему?», а я отвечаю «Боюсь». Потом дозвонилась своему Копылову. Жив, сидит в изоляции, интересуется, почему не привезла детей и мужика своего к нему погостить, как обещала. Ездит рыбачить на машине, в целом не унывает, два новых телёнка.

Счастлива.

 

Мария Ашмарина о своём прадедушке:

 

Сергей и Маша Ашмарины из Бийска и их прадед, на которого трижды приходила похоронка

 

Мой прадедушка Ловягин Анатолий Павлович с первых дней войны находился на фронте. В 1942 году он участвовал в обороне Москвы.

В одном из боёв на окраине города снаряд фашистов попал в машину, на которой вместе с товарищами он передвигался на другую позицию. Машина взорвалась, многие бойцы погибли на месте, а дедушку далеко отбросило взрывной волной. Санитарная бригада собрала останки бойцов, разбросанные вокруг машины. Всех похоронили в братской могиле, сослуживцы решили, что и дедушка погиб, поэтому в Бийск ушла похоронка. 

Немцы наступали, на поле боя они нашли раненого бойца.  Дедушку пытали и бросили в баню. Ночью деревенский мальчик, лет 15-ти, помог раненому вылезти через окно, потому что у двери стоял охранник. Рискуя жизнью, подросток спрятал солдата в дровах и до прихода Красной Армии приносил ему еду и бинты, так как нужно было перевязывать многочисленные раны.

Уже в мирное время, по рассказу бабы Тани, часто вспоминал этого «хлопчика», мечтал его найти, но мечта его так и не исполнилась. 

В Бийске есть обелиск из черного гранита, на котором выбиты имена погибших земляков. На одной из стел есть фамилия Ловягина Анатолия Павловича, так как похоронки приходили в военкомат города Бийска, но вот о том, что он вернулся с фронта живым, видимо, сообщения не было.

У прадедушки всего родилось пятеро детей, тринадцать внуков, 18 правнуков, сейчас есть уже праправнуки.  Мы помним нашего дедушку и гордимся его подвигами.

Умер Ловягин Анатолий Павлович 4 июня 1995 года.  

 

Алина СВИРИДОВИЧ (Николаев, Украина):

Во время первой волны мобилизации в июле 41-го года на фронт ушёл наш прапрадед Пронька. Для него война длилась всего несколько часов. Их часть разбили до того, как она успела подойти к Одессе.

А вот в 44-м, когда освободили наше село Матвеевку, кстати говоря, случилось это на день раньше, чем освободили Николаев – 27 марта – мобилизировали брата Проньки – деда Митьку. Он был номером 1 на пулемёте "Максим" и освобождал Бухарест, где и получил своё второе ранение в ногу, из-за которого он хромал до конца своих дней. Митька никогда не рассказывал о войне. Всегда находил отговорки, чтобы не делать этого. А, когда наш дедушка, будучи мальчиком, спрашивал:" Діду, а Ви хоч багато німців перебили?", он всегда отвечал :"Сыночек, та шо я знаю? Я стріляв – воны падалы, а скількы їх впало – я ж не щитав".

А вот наша прабабушка по папиной линии не воевала, но она была в плену в Германии. Она о том времени тоже не рассказывала, знаем только, что условия, в которых они находились, были несовместимы с жизнью. Их морили голодом. Спаслась только тем, что по ночам бегала в поле, собирала колоски, тут же их перетирала и ела. Говорила, что тех, кого ловили во время побега, расстреливали на месте. А потом, вернувшись домой, она до конца жизни сушила сухари. Всегда у неё стояло несколько мешков с сухариками. Когда её спрашивали, зачем она их хранит, она всегда отвечала: "Вот начнётся, не дай Бог, война – скажите мне все "спасибо"".

А дедушка мой ещё со школьной скамьи очень сильно любил бабушку, а бабушкин брат был военным. Он, когда поступил в училище, приехал домой и повесил мундир на стул. А бабушка, как увидела тот мундир (новый, красивый), вышла на улицу и сказала, что выйдет замуж только за военного! Голос у неё громкий. Дед, когда услышал, решил, что ничего не поделаешь, придётся становиться военным. Вот и поступил в Харьков на ракетчика. Бабушка вышла за него замуж. А после окончания училища по распределению дедушка был отправлен в Сибирь (г. Алейск) в 41-ю ракетную дивизию. В отставку ушёл Ищенко В. И. в звании гвардии майора.

 

Амалия Домникова из Волгограда рассказывает про свою семью

 

Домникова Амалия, 12 лет. Город-герой Волгоград:

Моя прапрабабушка Архангельская Мария Васильевна, мама пятерых детей, один из которых, мой прадед.

Прапрабабушка Мария была убита снайпером в Сталинграде 17 сентября 1942 года. Она не воевала, а вышла из подвала с белым платком, чтобы добыть воды. Была похоронена в воронке. Позже ее прах был перенесен на Мамаев Курган. Все ее пять детей  воевали и работали в тылу. Все дожили до Победы и умерли в старости в окружении и заботе своих детей и внуков. Дольше всех прожила Архангельская Юлия Емельяновна. Она воевала в Сталинграде, работала медсестрой. И после войны тоже. Умерла в возрасте 92 лет. Она, как говорила, жила за всех!

На фото: Архангельская Юлия Емельяновна, Архангельская(Рубцова) Мария Васильевна, Архангельский Вячеслав Емельянович, Архангельский Емельян Дмитриевич, Архангельская Тамара Емельяновна, Архангельский Всеволод Емельянович (мой родной прадед по линии мамы), Архангельский Дмитрий Емельянович.

Фотография сделана примерно в 1936 году.

Ещё хочу сказать, что мой старший брат Роман, служил в армии в Роте почетного караула в городе Волгограде! Нес вахту памяти на Мамаевом кургане. Отстоял в карауле 252 часа. Мы все очень гордимся им!

 

ПРАСОЛОВЫ Макар, Тамара, Екатерина (Матвеевка, Николаев, Украина):

Наш прадедушка, Кузьев Дмитрий Васильевич, родился и жил в Матвеевке. Воевал красноармейцем в составе войск 2-го Украинского фронта 203-й стрелковой Краснознамённой дивизии. Участвовал в боях на подступах к Бухаресту, освобождал Будапешт, Клуж, Сегед, Нитру, Брно, Прагу… Победу встретил в Европе. В составе войск Забайкальского фронта, под командованием маршала Малиновского, участвовал в прорыве укрепрайонов японцев, в преодолении безлюдных степей Монголии, овладении городами Манчжурии Чан-Чунь, Мукден, Дайрен, Порт-Артур.  

Награждён медалями «За отвагу», «За боевые заслуги», «За победу над Германией» и «за победу над Японией»

Наш прадедушка, Калимбет Михаил Фёдорович, родился в Херсонской области. С 19 лет воевал на Финской войне. С 1940 года был в «учебке», по окончании которой получил звание младший лейтенант.

Во время Великой Отечественной войны командовал артиллерийской батареей. Участвовал в форсировании Днепра. Однажды их полк попал в окружение, в живых осталось только 14 человек. Долго по болотам прорывались к своим. Продолжил воевать в партизанском отряде «Дедушка». Участвовал в освобождении Австрии, где неожиданно встретился с родным братом.

Имеет медаль «За отвагу», орден Отечественной войны 2-й степени.

Умер в 1973 году.

 

Соловей Яков Григорьевич

 

Лиза КОСТЮКОВА (Москва) со всей семьей Токманей:

Мой прадедушка Соловей Яков Григорьевич (1906-1957) прошёл всю войну рядовым.

Воевал сначала на Южном фронте, а заканчивал на 2-м Украинском фронте.

Бабушке к Дню Победы было 4 года. И ее спрашивали: «Валя, а папа придёт с фронта, как ты его узнаешь?» – «Так я рыжая, и папа рыжий», – отвечала она.

А папа её, а наш дедушка пришел совершенно седой.

 

ШУМИЛОВА Александра (Берлин, Германия):

Я хочу рассказать о своём дедушке, Щемелеве Иосифе Семеновиче. Я знаю о нём по рассказам мамы, так как я родилась, когда его уже не было с нами.

Дедушка родился и жил в Псковской области. Его призвали в армию в 1939 году, и он сразу же попал на фронт на Кольский полуостров, потому что началась Финская война. А после – Великая Отечественная.

Дедушка был моряком, служил на торпедном катере, который подрывал немецкие суда. Был защитником Одессы, Севастополя, Сталинграда.

После окончания войны служил на тральщиках на Тихом океане для ликвидации немецких мин. В составе советских кораблей в 1946 году был в Нью-Йорке на торжествах по случаю окончания войны.

За мужество и героизм дедушка награжден несколькими орденами Красной Звезды и Боевого  Красного Знамени. Но особыми наградами считал свои медали Русских адмиралов  –  Ушакова и Нахимова.

P.S. К сожалению, я не могу поделиться фотографией дедушки. Она осталась дома в Николаеве, а я последние годы живу и работаю в Германии. В День Победы я всегда стараюсь принять участие в возложении цветов у памятника советским солдатам. Поэтому хочу поделиться памятными для меня снимками, сделанными в юбилейные годовщины этого Великого Праздника. Один из них – 9 мая 2010 года на Мамаевом кургане в Волгограде, другой – 9 мая 2015 года в Трептов Парке в Берлине. Оба памятника выполнены одним и тем же скульптором – Евгением Вучетичем. Согласно легенде автор задумал, что меч, который держит поднятым в руках Родина-Мать в Сталинграде, был опущен советским солдатом в Берлине в ознаменование конца войны. 

 

Уля ЛОТАРЕВА (Москва):

Многие знают моего прадедушку Валеру (В.Н. Ганичева) как хорошего писателя, некоторые знают про моего родственника, дедушку Николая, который сбежал из концлагеря.

Но помимо них есть ещё в нашей семье другие бойцы, которые воевали с не меньшей храбростью. Один из них был Ганичев Борис Васильевич, дедушкин дядя. Он ушёл на фронт связистом 20 сентября 1941 года из своего родного села – Марьяновки в Сибири. Служил он старшим сержантом своего батальона связи. Позже он был даже командиром своего батальона связи. Свою первую медаль получил он в 1943 году, эта была медаль «За отвагу». Вторую такую медаль он получил уже в 1944 году. К окончанию войны Борис получил медаль «За победу над Германией в ВОВ 1941 -1945 г.», и уже после войны, 24 мая 1945 г. – «За боевые заслуги». Я его не помню, но, по рассказам моего прадедушки Валеры, он был очень храбрым и отважным, но в тоже время добрым и весёлым. Все его помнят, как очень хорошего человека.

 

ВЕЙДЕМАНИС Александр (Москва):

Я расскажу о моём прадедушке, Максимове Максиме Николаевиче, Великую Отечественную войну он прошел в составе 713-го самоходно-артиллерийского полка, который в 1944 году получил наименование "Уманский" за освобождение украинского города Умань. В 1944 году прадедушка был участником операции "Багратион", которая заключалась в освобождении Белоруссии, за участие в ней он был награждён медалью "За боевые заслуги". Также он принимал участие в освобождении других стран и получил благодарности Верховного Главнокомандующего. День Победы прадедушка встретил в Праге. Не стало его в 1978 году. Максим Николаевич играл на гармошке, а все пели и плясали. Бабушка говорила, однажды, когда оторвался ремень у гармошки, к ней привязали верёвочку и он продолжал играть. Так и осталась веревочка на гармошке. И когда просили его сыграть, говорили: «Ну Максим Николаевич, доставай свою верёвочку».

 

КОМАРОВ Семен (г. Елец):

Моя прабабушка Кулигина Анна Федоровна и ее брат Кулигин Иван Федорович, уроженцы Становлянского района вблизи г. Ельца, воевали. Анна Фёдоровна ушла на фронт в 18 лет после прохождения курсов медсестер. Всю войну работала в госпитале Сталинградского фронта под командованием генерал-лейтенанта К.К. Рокоссовского. В госпитале познакомилась с Фоминым Егором Васильевичем, уроженцем Ставропольского края. Войну закончили в Польше. Всегда говорила, что была счастливая, потому что молодая.

 

Алеся, Игорь и их мама НаталИя (Украина):

Хочу поведать про своего прадеда: Галахина Ивана Ивановича.

Он пошел служить в 1931 году.

С первого дня Великой Отечественной войны принимал участие в боевых действиях в составе стрелкового полка 352 стрелковой дивизии, в звании батальонного комиссара.

К середине войны он получил звание подполковника.

Закончил войну в Берлине, в звании полковника.

Иван Иванович вел дневники, полевые записки, отображая каждый день войны.

Окончательно со службы ушел только 13-го сентября 1956 года.

Когда мы впервые приняли участие в конкурсе творческих работ Ушаковского движения, в составе кружка русского языка, каждый писал рассказ в нашу рукописную книгу и мой рассказ назывался «Вся земля не стоит даже одной капли бесполезно пролитой крови». В этом рассказе был отрывок, посвященный контузии, полученной моим прадедом во время боя.

Потом дед рассказал мне историю своего отца. Это был десант под командованием майора Цезаря Куникова. «А прорыв куниковцев, неожиданный для врага, увенчался полным успехом, чем мы мгновенно и воспользовались. Демонстративный десант был превращен во вспомогательный, а затем стал основным. С него и началась эпопея Малой земли». Это цитата из книги «Малая земля», в ней описан бой, в котором воевал мой прадед Галахин Иван Иванович. Их штурмовой отряд успел занять совсем еще небольшой, но очень важный участок берега в районе предместья Новороссийска, полуострова Тамань.

Прадеда приглашали на юбилей этой битвы, когда вышла книга «Малая земля», но он отказался, потому что считал этот бой не образцом военного искусства, а наоборот – тактической неудачей, унесшей жизни многих и многих бойцов. Такой позиции он придерживался довольно открыто после войны, поэтому его имени в книге нет, хотя смерть Лукина, которому прадед давал прикурить в момент падения тонной бомбы, описана в книге довольно подробно. Прадеда откопали через четыре часа, и он на долгие месяцы попал в госпиталь, ничего не слышал, заикался, почти не мог говорить. После войны он часто болел и рано умер.

За время военной службы мой прадед Галахин Иван Иванович был удостоен таких наград: Медаль “За боевые заслуги”, Орден Красной Звезды, Орден Отечественной войны 2-й степени, Орден Красного Знамени, Орден Ленина, Медаль “За победу на Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945гг.”, Медаль “За оборону Кавказа”. Он был достойным, честным, сильным и смелым человеком. Это очень важно для меня, для нас, его правнуков и внуков, иметь такой настоящий жизненный пример. Мы гордимся, любим и храним память об Иван Ивановиче. В этом меняющемся мире его история – маяк Правды и Совести для нас.

 

НАТАЛИЯ: Моя Георгиевская ленточка

Всё началось в 2014 году… Вдруг оказалось, что история Великой Отечественной войны для кого-то стала иметь «трактовки» и стремительно превращалась во «Вторую мировую», окончание которой надо было отмечать 8 мая с маками в руках. 

Наша боль стала невыносимой, потому что 9 мая Красная армияпобедила фашизм. И эта война для нас Великая Отечественная, а ветеранам на улице мы с поздравлениями дарили гвоздики!..

Маки – символ поражения Европы. Гвоздики – символ нашей Победы!

Но… Самое тяжелое сражение в нашем государстве пришлось принять другому символу Чести и Достоинства – Георгиевской ленточке… Она стала «виновной» и была запрещена…

С дочерью мы купили последнюю доступную бобину черно-оранжевой ленточки Славы, нарезали и повязали её пестрые огоньки Памяти на ветви кустарников и деревьев… 

Чтобы Помнили!..

Последний отрезок этой ленты я повязала на зеркало в машине.

И тут началось…

Нацики кидались прямо в открытое окно машины и хватали за грудки с криками и угрозами. Дорожная полиция останавливала машину лишь для того, чтобы настойчиво рекомендовать: «Снять! Убрать!» Я долго пренебрегала этими рекомендациями, и, однажды, после особенно «настойчивого и внятного» наставления сказала: «Это не ленточка – это мой Дед!!! И я его не сниму…» – твёрдо и спокойно…

Полицейский внимательно посмотрел на меня и там, глубоко в зазеркалье его глаз очевидно потеплело…

Он молча показал, что можно продолжать движение…

История эта имела продолжение через год…Моя школьная подруга как-то сказала, что слышала интервью, в котором капитан полиции рассказывал историю, как после настоятельной рекомендации «снять», одна женщина ему ответила: «Это не ленточка – это мой Дед!!! И я его не сниму…», и этот ответ вызвал у него уважение и осознание, что «всё будет хорошо»… ))

Слушая этот рассказ, я вспомнила того достойного внука своего Деда и тепло улыбнулась ему…

Вот уже 6 лет та Георгиевская ленточка живёт в моей машине и память о Дедушке, живет всегда и в моей Душе…

А мы живём в одной Победившей стране!.. Но, уже в разных государствах… Память – имеет значение!..

 

БИРЮКОВ Арсений (Елец-Москва):

Мои прабабушка и прадедушка, Самохваловы Василий Филиппович и Ефросинья Силовна, познакомились в Германии во время войны. Бабушке Фросе было 18 лет, когда началась война. Они жили в западной Украине, и немцы в первые дни войны захватили ее село Святец. Она с большой болью вспоминала эти тяжелые дни. Спустя несколько недель ее с односельчанами угнали на работы в Германию. Она попала в услугу семьи барона Йогана Фреркса, проживавшего под Гамбургом. С самого начала на них были возложены тяжелые труды: они доили по 20 коров в день, работали в поле, следили за барским хозяйством. Там же она познакомилась с прадедушкой. Он жил в Курске, работал подмастерьем у сапожника. Когда немцы взяли город. его, четырнадцатилетнего парнишку, также угнали в концлагерь. Он надбавил себе 4 года, и немцы распределили его в трудовой концлагерь, находившийся рядом с тем самым баронским имением. После войны они вернулись на Родину, где спустя несколько лет осели в Ельце.

 

Другой мой прадедушка, Оборотов Петр Иванович, прошел финскую и всю Великую Отечественную войну. Когда наша армия с тяжелыми боями отступала в Беларуссии, он попал в окружение и был вынужден спрятать свои награды возле неизвестной церкви. Вырвавшись из окружения, он продолжил воевать и конец войны застал в Будапеште. Во время взятия столицы Венгрии, прямо на поле боя он наткнулся на умирающего брата его жены, Сергея. Этот момент он всегда вспоминал со слезами.

 

Евгения ЧАБАНОВА и ее сын-ушаковец Илюша (Николаев, Украина). Она из первых ушаковцев:

 

За Родину!

Во фронтовые вчитываюсь письма,

Ложатся строки на сердце огнем.

Послания живые сбереглись нам

От тех, кого к живым уж не вернем.

 

Молчат листки походного блокнота,

Но кто умеет слышать, тот поймет,

Как сквозь огонь и рокот пулеметов

Броней стояла вера в наш народ.

 

Незыблемая, как сама Россия,

Крылатая, как неба гордый птах,

Душа в бою пощады не просила.

За Родину! – с оружием в руках

 

И верой в сердце шли вперед герои,

И виделась сквозь марево огней

Земля, навек спасенная от воин,

И небо мирное грядущих дней.

 

Победы дух в сердцах славянских крепок!

Нас не сломить! Да будет враг разбит!

То через пожелтевших писем трепет

Глас воинов потомкам говорит:

 

– Нам отступать никак нельзя, ребята!

«Штык в землю» – не про нашего бойца!

Мы, не щадя себя, сражались свято

За Родину! За веру! До конца!

 

…Во фронтовые вчитываюсь письма,

Ложатся в душу вечные слова:

Таким трудом спасенная Отчизна,

Будь Господом хранима и жива!..

12.07.2010

 

СТАЛИНГРАД

 

Смерть не страшила русского бойца,

Твоей земли бессмертного героя.

Атаки ярость снес он до конца,

Летя победной светлою зарею.

И подвиг этот не сотрут века,

Народный долг служения Отчизне.

Град защищала воина рука

Ради святого мира, ради жизни!

А мы, потомки славных этих лет,

Должны в сердцах сберечь огонь Побед!

12.07.2010

 

Елизавета ЕРМОЛАЕВА (Белгород):

Мой прадед Зырянов Георгий Порфирьевич (1919-1987 гг.) – человек с интересной судьбой. К сожалению, я никогда не видела его при жизни, но в моей семье всегда с гордостью вспоминают о нем. 

Воевал с июня 1941г., был командиром санитарной роты, а с 1942 г. санинструктор 2-ой гвардейской танковой бригады. С июля 1943 г. по август 1952г. сотрудник контрразведки “СМЕРШ“.

Награжден орденами Красной Звезды, Отечественной войны II степени, медалями “За оборону Москвы“, “За победу над Германией в ВОВ“, “За победу над Японией“. 

По словам моих близких, мой прадед не очень любил рассказывать о войне, но одну историю я слышала от своей мамы, которую ей поведал наш герой. 

В ноябре 194 2г. мой прадед находился в нескольких километрах от передовой. Ночью уже было холодно. Отделению, которым он командовал, приказано было зайти в лесную глушь и на ночь устроить шалаш из веток и листьев. Ночью по одному дежурили у костра, не давая ему потухнуть, чтобы остальные поспали. Перед рассветом, дежуривший у костра солдат уснул. Вдруг прадед просыпается от крика: 

– Горим！

Все выскочили из шалаша, и прадед почувствовал на спине сильный жар, горела шинель. Он быстро скинул ее и потушил огонь. Однако шинель сильно прогорела. Нужно было ее отремонтировать, иначе замерзнешь. Вещевой склад находился в десятках километров. Он обратился к старшине, тот сказал, что у него есть козлиная шкура. Они вырезали приличный кусок и с горем пополам приладили его на шинель. Так и починили, хоть и не красиво было ходить с “козлиной спиной“, но зато очень тепло!

А я люблю читать стихотворение поэта Владимира Молчанова, моего земляка, «Шинель».

 

ЛИНА АТАНАСОВА (Москва. уроженка Николаева)

Мои прадеды и деды:

 

Замятин Валентин Васильевич

Звание: Гвардии лейтенант

Медаль «За боевые заслуги».

Медаль «За отвагу».

Орден Красной Звезды.

Орден Отечественной войны II степени.

Орден Отечественной войны I степени.

Принимал участие в защите города Москвы в 1941 году.

1-4 августа 1942 года в бою за овладение опорным пунктом противника в деревне Заозерье Пречистенского района, Смоленской области личным примером увлекал за собой своих бойцов.

24 августа 1942 года в районе Борки – Вишенки Пречистенского района Смоленской области при нападении на отряд немцев, руководя своим взводом, держал группу немцев в количестве 11 человек под огнем не давая им стрелять из пулеметов. В результате личного участия обеспечил взятие в плен 6 немцев.

Из документов: Показал себя хорошим командиром, знающим военное дело, отличным организатором и воспитателем бойцов. Требовательный по отношению к себе и к своим подчиненным. Дисциплинирован, аккуратен в исполнении порученных заданий. Пользуется большим авторитетом среди офицерского, сержантского и рядового состава.

 

Елсаков Александр Федорович 

Звание: Старшина

Участвовал в боях на Волховском фронте.

Медаль «За отвагу»: когда командир взвода вышел из строя товарищ Елсаков по собственной инициативе принял командование взводом и с возгласом «Вперед. За мной!» увлек бойцов в атаку и выполнил задачу. В этой схватке товарищ Елсаков лично уничтожил фашистскую «Кукушку» и истребил 3 гитлеровцев.

 

Инна ВОРОНОВА (Москва, уроженка Магнитогорска):

Воскобойников Александр Савельевич, 1926, 10 июня, г. Верхнеуральск, Челябинская область

Дата призыва 1943

Воинское звание: старший сержант, механик-водитель, 325 танковый батальон, 3 Прибалийский фронт, умер 8 февраля 1984

В 17 лет мальчишкой-добровольцем пошёл защищать родину от вероломного врага, проделал путь на танке Т-34 по фронтовым дорогам до Кёнигсберга. Поступил курсантом, стал старшим сержантом, командиром орудия в 325 танковом батальоне на 3 Прибалтийском фронте. Когда танк уходил под лёд и нужны были добровольцы, чтобы вытащить затонувший Т-34 из полыньи, не задумавшись, нырял вслед за ним даже во время лютых морозов, подцеплял крюком боевую махину, выныривал, и танк вытаскивали на поверхность. 

Большим потрясением Великой отечественной войны стала мгновенная смерть его командира – во время сражения тот на минуту открыл люк танка – и был смертельно ранен в голову. Александр Савельевич награждён Орденом Красной Звезды, Орденом отечественной войны, медалью "За взятие Кёнигсберга", медалью "За Победу над Германией 1941-1945 годов".

Участвовал в Параде Победы на Красной площади 24 июня 1945 года...

 

БУШУЕВЫ Галина и Виктор (Николаев, Украина):

 

Герои нашей семьи. Память сердца

Мой папа, Гаврилов Василий Иванович, родился 11 декабря 1925 года в деревне Борисово Борисово-Судского района Вологодской области. В Советскую Армию призван 7 января 1943 года в возрасте 17 лет, 7 месяцев был курсантом Лепельского пехотного училища (в конце апреля 1941 года это училище из Белоруссии перевели в г. Череповец). В августе 1943 года направлен на фронт, принимал участие в боях автоматчиком в 233 стрелковой дивизии 53 армии, при освобождении города Харькова был ранен и попал в госпиталь. После госпиталя со 2 Украинским фронтом принимал участие в боях за освобождение Украины, Молдавии, Венгрии, Румынии, получил ранение в голову. После выздоровления, 1 февраля 1945 года направлен на учебу в Сталинградское военное танковое училище, дислоцирующееся в г. Харькове.

Война бушевала, советские воины вели тяжелейшие бои за освобождение Европы, а для моего девятнадцатилетнего папы с этого времени началась мирная жизнь. В неполных двадцать два года он закончил военное училище и в звании техника-лейтенанта танковых войск начал свою профессиональную военную службу в городе Николаеве, где встретил любовь своей жизни, мою замечательную красавицу мамочку, и где родились мы с моим старшим братом. О войне он вспоминать не любил, очень горевал по погибшим однополчанам, но в мою школу его приглашали часто, и он ответственно принимал приглашения, а я «летала» по школе от счастья ожидания своего важного папочки в военной форме, и чувствовала сама себя героем. Каждый, кто родился в нашей стране, сразу был причастен героям, был ребёнком, внуком и правнуком героев, потому что мы пережили войну.

Пока жил папа, мой добрый друг, хохотун и весельчак, 9 мая для меня и всех домашних был всегда радостным и сияющим днем при любой погоде. За неделю до торжественных событий папа вынимал из коробочек ордена и медали, бережно раскладывал их, начищал специальной пастой, полировал и по уставу прикреплял к кителю. Каждый год, начиная с 1965-го, в Первомайске торжественно проходил Парад Победы, в котором принимали участие и учащиеся школ. Военные начинали шествие, шли стройными «коробками», чеканя шаг, что всегда вызывало восторг и восхищение огромного количества людей, примостившихся на бордюрах тротуаров. После военного парада шли школьники. Я обожала это, старательно вышагивала с гордо поднятой головой, потому что меня всегда ждал папа, выискивал любящими глазами в школьной толпе, захватывал в охапку, долго кружил и мы с ним бодро отправлялись домой, где с нетерпением ждала нас и гостей хлопотунья-мамочка.

Я родилась и выросла в семье военнослужащего. Понимание, осознание и вживление во все клеточки моего организма святых для каждого советского офицера и солдата понятий «День Победы» и «Служу Советскому Союзу» совершалось во время моего взросления в военном гарнизоне небольшого городка Первомайска Николаевской области на юге Украины, где папа денно и нощно нес службу вместе со своими сослуживцами с 1957 года, сначала в танковом полку, а с 1966 года в ракетных войсках, до самого увольнения из рядов Советской Армии в запас в 1971 году. В этом же году мои родители переехали в Николаев.

Папа любил петь, плясать, шутить и до конца жизни, несмотря на тяжелую болезнь, умел развеселить всех вокруг как Василий Тёркин.

 

Папа моего мужа, Бушуев Сергей Ильич, родился 8 октября 1914 года в деревне Четверики Вожгальского района Кировской области. В Советскую Армию был призван в сентябре 1936 года, службу проходил на Дальнем Востоке, где и застала его война. В 1943 году он был направлен в Киевское артиллерийское училище, в то время дислоцировавшееся в Саратовской области. В июле 1944 года направлен командиром самоходной установки ИСУ-122 во 2-ю Танковую Армию на 1-й Белорусский фронт, принимал участие в боях за освобождение Польши и взятие Берлина. На сайте «Подвиг народа» мы нашли документ о его подвигах. «Командир ИСУ-122 Гвардии Лейтенант Бушуев за период боевых действий с 15.04.45г. по 2.05.45г. показал себя смелым и решительным. Командир проявил при этом мужество и геройство. 21.04.45г. Бушуев на своей СУ-122 в бою шел впереди, разломал 3 баррикады противника, расчищая путь наступающим танкам и пехоте, уничтожил: 2 полевых орудия, 20 фаустников и до 50 солдат и офицеров противника. 28.04.45г. при овладении г. Берлин в районе Шарлоттенбург на своей СУ-122 шел впереди наступающих танков и пехоты, своим мощным огнем СУ и гусеницами уничтожая очаги сопротивления противника и огневые точки. В этом бою им уничтожено: подбит танк типа «Тигр», уничтожено 4 полевых орудия, подавлен огонь 3 минбатарей, 15 фаустных точек, 5 пулеметных точек и до 65 солдат и офицеров противника. 30.04.45г. в районе Шарлоттенбург-Берлин огнем фауста была подбита СУ-122. Тов. Бушуев видя серьезное положение подбитой соседней СУ-122, огнём своей СУ-122 уничтожил огневую точку противника и эвакуировал подбитую СУ с поля боя...» 

Читать наградные листы и приказы то же самое, что читать саму войну. Большего приближения к ней не дает никакое другое чтение. Вот так двигаешься через всю эту необозримую, невыносимую, невероятную войну. Я не знаю, что будет, я знаю, что если б не было того, что было до нас, нас просто не было бы… Вот и все.

Сергея Ильича нет с нами 28 лет. Папы нет с нами уже 24 года… На календаре 2020 год. 9 мая мне теперь не так уж радостно и лучезарно на душе как в детстве, а совсем наоборот, и теперь я понимаю то, что война сохранилась в нас так надолго, это заслуга боли. Боль передается генетически.

К счастью, у нас дома сохранился музей XXI века! И каждый год 9 мая, в День Великой Победы советского народа над немецко-фашистскими захватчиками мы с трепетом вынимаем из шкафа наше сокровище – китель майора ракетных войск Гаврилова Василия Ивановича и китель майора танковых войск Бушуева Сергея Ильича с их орденами и медалями и вывешиваем на самое почетное место. Они, наши герои, всегда с нами. Это наша память, наша гордость, наша сила, наша совесть. И нельзя ни солгать, ни обмануть, ни с пути свернуть… Служим Советскому Союзу!

 

Алла ЛЫКОШИНА (Москва, мама ушаковца):

Много раз я хотела написать про это, но каждый раз откладывала, так и не собравшись с духом. События, о которых пойдёт речь, произошли на Украине в Полтавской области, Миргородском районе, селе Поповка. Шла война. В селе стояли немцы. А на самом краю села стояла бедная хатка с глиняным полом и соломенной крышей, нехитрым скарбом, украшенным вышитыми узорчатыми полотенцами. В хате с началом войны опустело. Отец ушёл на фронт, старших детей немцы угнали в Германию. В хате остались только мать Татьяна и трое маленьких детей: Сашко, Петро и Микола. А через поле от хатки был лес. 

Жили бедно, голодно и трудно. Так бедно, что даже фрицы, грубо пинавшие сапогом дверь и требовавшие неизменные млеко, хлиб и яйки, удивлялись этой бедноте и восклицали: «За что воюете?» 

Как-то глубокой ночью, когда мать, уложив детей и доделав свои дела по хозяйству, тоже улеглась поудобнее в своём уголке за печкой, раздался робкий и осторожный стук в окно. Женщина вскинулась сразу всем телом. Кто может стучать в такое-то время? Опять немцы? Опять обход? Снова ищут партизан? А партизан они искали. Пытали их в бывшей школе и вешали на ее дворе. Так кто же?

Вышла на двор, закутавшись в платок, прислушалась– никого. Вернулась в дом. И снова стук, уже погромче и понастойчивее. И снова дрожит мать, и снова идёт на улицу. «Помогите..., пожалуйста, помогите!» – раздался слабый мужской голос. Подбежала к нему женщина, опустилась на колени... наш! Раненый партизан! Как раз из того леса, что через поле. Но это все она узнает потом, а сейчас нужно было помочь, спасти, укрыть его от немцев, шныряющих днём и ночью по всему селу! И вот эта женщина решается, по моему глубокому убеждению, на подвиг. Каким образом она смогла оттащить его в погреб?  А надо сказать, что погреба на Украине находятся не в домах, а вырыты на улице во дворе. Как она, оставшись одна с тремя детьми, не испугалась и сделала то, что считала не сделать невозможным и прекрасно понимая, что, если немцы обнаружат партизана, то под расстрел пойдут все четверо? Как она, итак, еле-еле сводив концы с концами, взвалила на себя ещё один рот и страшную опасность? Как бы ни было, но партизан остался в погребе. Татьяна лечила его и кормила по ночам. Часто просила старшего Сашко отнести в погреб еды под видом того, что нужно взять оттуда картошки или еще чего другого. Уж не знаю и была ли в том погребе вообще картошка... 

О чем думала она в то время ночами? Эта простая украинская женщина? Может о своём муже, лежавшем в окопе и истекающем кровью? Или о троих угнанных в Германию детях? Не знаю. Да это и неважно совершенно.

Время шло, рана затягивалась, партизан набирался сил. А в это время самый старший из детей двенадцатилетний Сашко пытался навредить немцам как мог. Однажды украл у них целый ящик ракетниц.  Кому нужны ракетницы? Подозрение сразу пало на него. Поставили к стенке. 

– Брал?

– Нэ брал! Нэ маю! Нэ знаю! 

Автоматной очередью врезали над головой мальчишки. А он стоит, коленки трясутся и все своё: «Нэ брал! Нэ маю!» Мать как стояла рядом, так и бухнулась в ноги фрицам! Ни слова, только воет. Наигрались гады, надоело, отпустили Сашко. А он так и сполз по стене на землю, но куда спрятал этот ящик так и не сказал.

 И вот пришло время прощаться. Так же ночью, как и пришёл, уходил партизан обратно в лес, к своим. Вредить, подрывать и драться с немцами. Обнял на прощанье Татьяну крепко, пожал руку Сашко и сгинул в ночи.

Сашко вырос и всю жизнь свою посвятил армии. А партизан этот, узбек по крови, после войны приезжал к своим спасителям, привозил и подарки, и благодарности. Всю жизнь писал Татьяне письма.

Женщина эта– моя прабабка. Сашко– мой родной дед Александр Лаврентьевич Хитько. Вот такая вот история.

 

Ирина ВАСИЛЕНКО (Украина):

Я рассказываю о Викторе Антоновиче Задорожном, нашем наставнике, друге, директоре народного музея в Радсаде Николаевской области. Он родился 31 января 1926 года на Украине.

С замечательным человеком, ветераном Великой Отечественной войны Виктором Антоновичем Задорожным я познакомилась много лет назад в Народном музее села Радсад Николаевского района Николаевской области. Он с любовью рассказывал юным ушаковцам из Николаева, Волгограда, Москвы об экспонатах музея, о друзьях-однополчанах, своих односельчанах, Радсадовской школе, в которой много лет работал директором.  Народный музей села Радсад создан по инициативе Виктора Антоновича.

 Виктор Антонович – соавтор книг по истории совхоза Радсад и истории Николаевского района, об истории села Кашперо-Николаевка, на его счету более двухсот публикаций об участниках Великой Отечественной войны, ветеранах труда, методике преподавания истории. Он был делегатом Первого съезда ветеранов войны и труда, многократным участником педагогических чтений в районе, области, Советском Союзе. С 1987 года возглавлял Радсадовскую первичную организацию ветеранов Украины, был заместителем председателя районной организации ветеранов Украины, членом президиума совета ветеранов 47-й Духовщинской Краснознаменной ордена Суворова ІІ степени механизированной бригады 5-й гвардейской танковой армии. Ему присвоено звание «Почетный гражданин Николаевского района».

Перед войной Виктор Задорожный окончил восьмилетку, а в 9-ом классе старшеклассники железнодорожной школы города Попасное Луганской области часто вместо уроков убирали урожай и охраняли железную дорогу. В 1944 году Виктор уходил добровольцем на фронт. Принимает участие в боях с фашистами в составе 47-й механизированной бригады Второго Белорусского фронта. Освобождал Польшу, Литву, Восточную Пруссию, участвовал в штурме Кенигсберга. День Победы встретил в городе Ревенкиль.

– Выжить на фронте мне помогла отличная физическая подготовка, – делился воспоминаниями ветеран. 

До войны молодой человек занимался боксом, футболом, лёгкой атлетикой. Когда пришлось форсировать Вислу на подручных средствах, преодолел реку потому, что был спортсменом. Демобилизовался в 1950 году, поступил в Одесский университет. Всю жизнь посвятил педагогической работе.

Виктор Антонович показывал нам свои рукописные книги, посвящённые друзьям-однополчанам. В них много фотографий, стихов, исторических фактов и личных воспоминаний. «Ты живой, но мы уже не встанем, ты расскажи о нас живым», – с такого эпиграфа начинается одна из них. И Виктор Антонович без устали рассказывал нам о фронтовых товарищах. У него была великолепная память, удивительная работоспособность и жизнелюбие. Хочется отметить и то, что Радсадовский музей один из трёх, который создал за свою жизнь неутомимый ветеран. 

Виктор Антонович провожал нас в любую погоду, даже в гололед, и просил сохранять правду о Великой Отечественной войне, о её героях, о тех, кто отдал жизни за наше будущее и выстоял в страшные годы. 

Наш ветеран-ушаковец награждён орденом Отечественной войны II степени, орденом «За мужество», медалями «За взятие Кенигсберга», «За Победу над Германией в войне 1941-1945 гг.», медалью Жукова.

24 сентября 2014 года наш дорогой ветеран, друг и наставник ушаковцев, ушёл из жизни. Но не от нас. Вечная память!

 

Вера Николаевна СОКОЛОВА (Орёл):

Моя племянница Татьяна в г. Алексин Тульской обл. выложила фронтовые фото нашего папы. К ней обратились жители Алексина, у которых пропал родственник на войне, и они узнали его на фото. Племянница рассказала, что он погиб под Кёнигсбергом и подарила экземпляр фронтового дневника нашего папы

Интересно, что все эти годы у них не было никаких сведений о судьбе родного солдата, а племянница помогла.

 

ОНИПКО ТАТЬЯНА (Лондон, ученица С.Ф. Ганичевой, моей мамы):

Из письма в ответ на наше письмо с рисунками детей на воротах к 9 мая: «Маришка, какие чудесные детские рисунки! Просто потрясающе! А ты, как всегда, здорово придумала с такой открытой выставкой! Нашим всем очень понравилось. Мы с Беном (внук) тоже рисовали и разучивали песню "День Победы". Сегодня отмечаем вместе мл старшими, у них в саду, остальные члены семейства на видеосвязи (младшие все ещё в Белфасте). Вспоминаем наших дедушек и бабушек.

 

Михалёв Николай Сергеевич

 

На 1-м фото мой папа – Михалёв Николай Сергеевич, 1926 г. рождения. Ушёл на фронт в декабре 1943 17-летним парнишкой. Воевал в составе 76 гвардейской десантно-штурмовой дивизии, Белорусского Фронта, которая с боями дошла до Германии. После войны папа закончил военное училище и всю жизнь прослужил в ВДВ, ушёл в отставку в звании полковника.

 

Онипко Иван Емельянович

 

На втором снимке – Онипко Иван Емельянович, 1921 г рождения, начал войну на западной границе СССР в Перемышле в июне 1941, мл. лейтенантом, в 20 лет уже командовал артиллерийским взводом, а затем и батальоном. Закончил войну капитаном в Кёнигсберге, где оставался до 1947 года. Затем служил в войсках ПВО (противовоздушной обороны), ушёл в отставку полковником.

Два родных дяди моего папы были боевыми лётчиками, пролетали всю войну на истребителях…»

Онипки и их английская часть семьи приезжали на 70-летие Победы, хотели и в этот раз…

 

Семьи Михалёвых и Онипко

 

ЛОТАРЕВ Сергей (Москва):

А вот такая немножко рождественская история, только про 9 мая.

9 мая я провел тематически – вместе с Александр Бронников вчера прочли небольшую лекцию на онлайн-фестивале "Все грани памяти", организованном генеалогическим проектом  ГенЭкспо и собравшем поисковиков и исследователей Великой Отечественной войны и судеб людей, которых она коснулась. Организаторам большое спасибо, и я еще предвкушаю, как постепенно посмотрю записи выступлений за три дня фестиваля, там много стоящего

Большая часть того, что говорил я, уже появлялась раньше у меня в ЖЖ, а вот Александр рассказывал о совсем недавней истории, которая и легла в основу лекции. И, надо сказать, только его упорство, усилия и вовлеченность позволили ей состояться в нынешнем виде. В том году при детальном осмотре внутреннего пространства танка Т-35 в "Патриоте" он нашел потемневшее письмо-треугольник, почти нечитаемое. Замечу, что за 76 лет службы и музейного хранения этого танка (как удалось установить, письмо было написано в конце 1943, но осталось неотправленным), внутри него был десятки людей, в том числе некоторые, читающие эту запись), не один экипаж успел на нем послужить, не один ремонт прошел. Но письмо лежало до 2019. Как удалось его прочесть и найти его отправителя и его живых родственников в Казахстане, и какая незаурядная судьба была у отправителя рассказывают авторы поиска:

«Т-35 это один из самых необычных танков, которые были в составе – Красной Армии. По-своему знаковая машина – первый советский тяжелый танк и первый и единственный серийный пятибашенный танк в мире. Для 1933 года, когда был выпущен первый серийный Т-35, он был передовой машиной. Он сразу стал изюминкой предвоенных парадов, украшением плакатов, посвященных Красной армии, марок и даже фронтонов зданий, а газеты не уставали придумывать ему громкие эпитеты: «сухопутный броненосец», «танк-крепость». Т-35 был изображен на медали «За отвагу», высшей советской медали, которой, между прочим, до сих пор награждают и в России.

Но в 30-е годы быстро устаревала и военная техника, и конструкторские решения, стремительно развивались технологии. Уже к 1939 году Т-35 был признан устаревшим, изжила себя и многобашенная схема, а вскоре на смену ему пришли знаменитые Т-34 и КВ.

В течение 41 года почти все Т-35 были потеряны в боевых действиях или списаны, остались только четыре таких танка во 2-м Саратовском танковом училище. В конце 1944 года два из них передали на научно-испытательный автобронетанковый полигон в Кубинке, и видимо уже в 1946 году в стране остался только один Т-35, как раз на полигоне. Через несколько лет он пополнил коллекцию танкового музея в Кубинке, а сейчас выставлен в парке «Патриот».

В августе 2019 года мы принимали участие в осмотре и оценке технического состояния этого уникального экспоната. В процессе подробного осмотра интерьера, в правом ящике прибора дымопуска был обнаружен листок бумаги, некогда сложенный в знаменитое «письмо треугольник». Письмо было изъято, однако сразу прочитать текст было невозможно. Старая, промасленная бумага и надписи обычным карандашом не давали возможности узнать ни имени автора, ни сути написанного. Пришлось прибегнуть к помощи опытных поисковиков. Нам помогли друзья из «Поискового Объединения «Тризна»». Благодаря их стараниям удалось прочитать практически всё письмо.

Однако имени автора мы так и не узнали, зато стало ясно, что человек уже побывал на фронте. Чтобы установить его дальнейшую судьбу попытались узнать имя в списках выпускников 2-го СТУ. Но поиски по фамилии матери ничего не дали. Тогда мы обратились к казахстанским поисковикам, а именно к Поисково-исследовательскому отряду "Майдан Жолы". Именно они, при содействии «Генеалогического Общества Алматы» в лице Карнауховой Светланы смогли установить имя нашего героя.

 

Михаил Тимофеев

 

Автором оказался: Тимофеев Михаил Артёмович, 1919 г.р., уроженец Казахской ССР, Алма-Атинская обл., Илийский р-н, г. Талгар.

Письмо было адресовано его матери Мальковой Анне Дмитриевне. После смерти первого мужа, Трофимова Артёма Петровича, Анна повторно вышла замуж за Малькова Николая. Потому и фамилии матери и сына были разными. Самое интересное, сейчас жив племянник Михаила – Павел Мальков, который проживает в г.Талгар по тому же адресу, что указан в письме – бригада №7 современное название – пос. «Рыскулова». В сюжете для телеканала «Звезда» он немного рассказал о своём дяде, которого хорошо помнит.

Письмо из танка Т-35

Солдат писал с фронта маме.

«Здравствуй, дорогая мамочка. Мамочка, напиши мне, пожалуйста, получила ли ты деньги, 1900 рублей, которые я отправлял тебе с фронта?… Алматинская область, Илийский район, ст. Талгар, колхоз Ф. Энгельса, бригада №7, гр. Мальковой(ич) Анне».

Интересно, что это вроде бы рядовое письмо, которое курсант в глубоком тылу написал матери, в итоге открыло нам незаурядную биографию, которой хватило бы не на одну танкистскую жизнь в годы войны. Эта биография прояснилась, когда стала доступна информация из учетно-послужной карточки Тимофеева. Несколько строк послужного списка, если в них разобраться открывают невероятный путь.

В армию он попал осенью 39 года, в Среднеазиатский военный округ в город Мары. Там получил специальность механика-водителя легкого танка Т-26, а потом и БТ-7. Надо сказать, что условия службы для танкистов там были довольно тяжелые, все-таки это климат юга Туркмении. Войну он встретил там же в Мары, в 18 танковом полку 9-й танковой дивизии.

Но уже в начале июля дивизия была переброшена в Смоленскую область и (уже под номером 104-я танковая дивизия) вела тяжелейшие бои в ходе Смоленского сражения, попадала в окружение и выходила из него. Тимофеев в этих боях сидел за рычагами легкого танка БТ-7. Осенью на основе остатков его дивизии формируется 145-я танковая бригада, и видимо в ней он встречает удар «Тайфуна», выходит из окружения под Вязьмой и в середине октября оказывается в госпитале с ранением.

Летом 1942 года он в составе 169-й танковой бригады, уже механиком-водителем Т-34 вступает в бой на Сталинградском фронте и через неделю снова оказывается в госпитале. В августе он уже в 22-й танковой бригаде, которая участвует в тяжелом, неудачном наступлении на Ржевский выступ на Западном фронте. В Тимофеев получает ранение в первый день операции «Марс» – и снова госпиталь, но уже в январе он снова в строю в своей бригаде, с которой воюет почти весь 43-й год.

Летом он принимает участие в знаменитой Курской битве, на южном фасе Курской дуги, участвует в ожесточенном танковом бою у села Верхопенье, уже 21 июля его награждают орденом «Отечественной войны 2 степени», а в октябре 43-го его направляют во 2-е Саратовское танковое, где он год учится на командира-самоходчика.

В конце декабря 44-го, когда Т-35 с его неотправленным письмом в ящике дымопуска, отправляют в Кубинку, младший лейтенант Тимофеев принимает под командование самоходку СУ-100 – такую же, как у лейтенанта Малешкина в фильме «На войне как на войне» – и оказывается в 1102-м самоходно-артиллерийском полку на 1-м Прибалтийском фронте, который громил немцев в кровопролитных боях в Прибалтике. За бой с танками противника в последние дни войны, 7-8 мая Тимофеев был награжден орденом Отечественной войны 1-й степени. Итогом этого невероятного пути стали три легких и одно тяжелое ранения, два ордена Отечественной войны и медаль «За победу над Германией». То есть, Тимофеев не просто прошел всю войну на переднем крае, в боевых машинах, на острие атак, но последовательно оказывался в знаковых и одновременно самых тяжелых сражениях войны. Кажется невероятным, как ему удалось выжить и остаться в строю.

Уволен в запас он был в 1954 году в г. Каунас, Литва, после чего вернулся домой и проживал с семьёй в г. Алматы. Служил в МВД. Михаила не стало в 1994 году.

Сюжеты на «Звезде»

https://tvzvezda.ru/news/qhistory/content/20191127214-wy8J8.html

https://tvzvezda.ru/news/vstrane_i_mire/content/20203131829-NztyB.html

Письмо семьи внучки казахстанскому поисковику

https://www.facebook.com/alexandr.shitov.39/posts/1781536048654823?__tn__=K-R

Процитирую письмо ее мужа, которое в открытом доступе у Александра Шитова из Казахстана: 

https://www.facebook.com/alexandr.shitov.39/posts/1781536048654823

«Александр, добрый день! 

Благодарю вас за то, что вы делаете. 

Сегодня мы узнали из новостного выпуска по ТВ о письме, найденном в танке Т-35. 

Писавший его Тимофеев Михаил Артемович является прадедом моего сына, дедом моей жены. 

Родственники, живущие в Талгаре, на которых вы вышли — наша дальняя родня, семья сводного брата Михаила Артемовича, с которыми мы, к сожалению, мало общаемся (теперь будем общаться больше!). 

Это невероятно — получить письмо от деда через столько лет, узнать, что этот, единственный сохранившийся танк Т35, на котором учился дед, стоит в Кубинке, иметь возможность видеть этот танк — это потрясающе! 

Эта новость пришла к нам именно 9 мая! 

Огромное человеческое вам спасибо! 

Желаю вам удачи во всем!

С уважением, 

Виктор Кравченко»

 

Благодаря письму Тимофеева Михаила Артемовича, спустя 75 лет узы его родственников станут крепче.

Из истории поиска:

Александр Бронников обратился в Павлодарский поисковый исследовательский отряд "Майдан Жолы". Начали поиск семьи бойца с похожей фамилией в Алматинской области. К активистам присоединилась Светлана Карнаухова, которая давно занималась изучением истории г. Талгара и в течение недели Светлане удалось разыскать родных автора письма.

Со слов Светланы: «Семья Мальковых до сих пор живёт по адресу, указанному в письме. Мне дали контакты главы семьи, Павла Малькова, который сразу сказал: «Это ж наш дядя Миша». Таким образом, и в моей жизни появились дядя Миша и его семья, совершенно чудесная!»

 

ВЕРА ДМИТРИЕВНА ОРЛОВА (Тамбов):

…Да, День Победы с нами всегда. 38 лет уча ребят, я вижу, что каждым следующим ученикам он все так же не безразличен, как и предыдущим. И это вселяет надежду на хорошее будущее. Девятого мая я предпочла художественным фильмам хронику, ЕЕ показывали много. И самое важное в ней была не информация, а лица ровесников моих переживших войну или оставшихся там навек родных. Погрустила, что считаю нормальным в этот день. И захотелось мне сделать не сэлфи, нет, а автопортрет. Это папин пиджак, который он называл медальным. Соглашался надеть исключительно в День Победы. А на него я набросила платок бабули с ее медалями за тяжелую работу на железной дороге. И мамин платочек. Маме за рытье противотанковых рвов и работу учительницей медали не полагалось. Рвы и окопы копала вся Россия. И я чувствовала себя опять любимой девочкой. Поэтому и взяла игрушку. Плохая резкость камеры мне даже была на руку. То ли отражение в воде, то ли немного акварель.

А десятого мая случилось мое маленькое личное чудо. Дело в том, что у мамы перед войной был любимый. И она пообещала ему ждать с фронта. Война нарушила ее надежды на свадьбу в 1942. Но ее ненаглядный Митя воевал в Севастополе артиллеристом. Последнее письмо от него пришло в мае 1942. А в июне город сдали. И никаких вестей до сих пор. Парня нет в базах данных на убитых, пропавших без вести, пленных. Кто в Севастополе в июне 1942 мог писать похоронки? Артиллеристы прикрывали уход кораблей до предпоследнего снаряда, а последним взрывали орудия вместе с собой. И она, прождав десять лет, вышла замуж за уговаривавшего ее шесть лет моего папу. Он тоже Дмитрий и в семье тоже был Митей. Но мама звала его только Димой, Димочкой. Каждый день Победы для мамы тонул в ее слезах. Она не могла ни слышать, ни видеть городских торжеств. По телевизору смотрела только минуту молчания. Когда у нас у Вечного Огня установили маленький памятник с землей города-героя Севастополя, она стала просить нас с папой непременно относить на него цветы для Мити. Сама ходила плохо. Те противотанковые рвы рано подорвали ее здоровье, а мое рождение усугубило болезни. Мама очень сожалела, что строгие нравы сороковых не позволяли девушке просить у парня его фотографию. У нее не осталось его карточки. Она поддерживала связи с его сестрами. Братья погибли. Но и они сказали, что нет фото. Мама ушла 25 лет назад. Прощаясь, просила меня не забывать поминать ее Митю, что я свято и исполняю. В семьях его сестер сменились поколения. Мы общаемся. И вот десятого звонит мне внучка его младшей сестры и говорит, что нашла Митину фотографию. В карантин молодая женщина решила разобрать архив, оставшийся после давно умершей бабушки-фронтовички. Среди прочего там нашелся Митин аттестат об окончании семилетки. А еще там был старый альбом, в котором фото крепились уголками. И не узнав родственника, Катя захотела посмотреть оборот карточки. А там: «Дорогой сестренке Шуре от брата Мити». Митя пришел к нам вот на этот тихий, камерный День Победы, который многие провели наедине с семейной памятью. Как свет угасшей звезды. Мне захотелось поделиться этой радостью. Ее нельзя перевести на английский, там не поймут. А здесь все, с кем мне захотелось поделиться, понимают. Я решила показать Вам это довоенное фото. Не для публикации. Просто.  В 1942 ему  навеки осталось 25. Мама на три года моложе. На этом фото сентября 1941 года ей 21 год. Она всегда плакала на песне Толкуновой «Ты старше б был, а я б была моложе, мой милый, если б не было войны».

Я второй день хожу под впечатлением этой нежданной находки. Села редактировать дипломную работу семинариста. И просто в настроение прочитала в ней цитату из послания к коринфянам. «Аще любве не имам, ничтоже есмь».

 

ПОЛИНА НЕЧИТАЙЛО, актриса, писатель, ушаковец (Москва):

Деды – дороги войны

Мой дед – Василий Георгиевич Мальцев, Гвардии сержант, сибиряк.

Родился 6 марта 1921 года. Ушёл на фронт добровольцем, имея бронь на военном заводе. Его мать, Татьяна Петровна, провожая его на фронт, благословила, сказав: "Не бойся, Васятка, я тебя отмолю!" Молилась день и ночь и отмолила. Белорусский фронт... Всё время на передовой  – был связистом, миномётчиком. Вспоминал, как в Бобруйских болотах от взрывов из трясины выкидывало трупы при всём обмундировании ещё с Отечественной войны 1812 года, смрад стоял дикий, на плечах плита от миномёта, тяжеленная, вся спина в язвах, но жизнь спасала – пули по ней так и чвиркали. Одиннадцать раз оставался в живых один из всего взвода! Его даже прозвали Безсмертным:

За время уличных боёв за город Шталлупёнен (Восточная Пруссия), 23 и 24 октября 1944 года под арт-миномётным огнём противника он устранил 25 порывов телефонной линии от командира батальона до подразделений ведущими бой. За то, что он организовал и поддерживал в сложных боевых условиях непрерывную связь командования с войсками ведущими бой, и тем самым способствовал успеху операции наших войск, награждён орденом Отечественной войны II степени.

Закончил войну под Кёнигсбергом:

Всех бойцов укрыл в блиндаже, а сам с краю притулился – тут его осколочным и прошило по всему боку. С тяжелейшим ранением, год госпиталей. Случаем сохранили руку. Рассказывал, когда в госпиталь привезли, сел на стульчик дожидаться, руку в шинели придерживал, да видит сестричка с офицером молоденьким всё щебечет, ему и неудобно было окликнуть, оторвать, уж шинель вся кровью пропиталась, стал сознание терять. Сестра заметила, вскрикнула: «Солдатик, да как же это вы?..» Видимо, засовестилась, что не доглядела и вместо солдатского лазарета, в офицерский направила – там руку чудом и собрали, а так бы оттяпали запросто.

После демобилизации экстерном окончил Новосибирский строительный институт и всю жизнь строил заводы. Был автором многих рационализаторских предложений и книг по строительству. Любил шахматы и рыбалку на Иртыше.

Война возвращалась ночами – во сне всё кричал сильно, всё в атаку шёл… и долго ещё, как в баню сходит, те осколки приносил – из руки выходили.

И фильмы о войне не любил смотреть: «Неправда» – говорил, только про «Горячий снег» и про «В бой идут одни старики» сказал: «Похоже…»

Писал мне письма каллиграфическим почерком, с детства научил играть в шахматы, рыбалить и поддерживал всегда. Ушёл, ещё многое не успев...

Стихотворение моего отца, Дмитрия Нечитайло, посвящённое Василию Георгиевичу.

 

Безсмертный

 

Мне тесть рассказывал, как есть –

«Сибиряки спасли Россию!» -

Тогда связистом был Василий,

Война была и смерть окрест.

 

«Как жили? – смолоду закваска…

В родных краях прошёл науку,

Инструктор лёгок был на руку.

И фрицам насшибали баско!

 

Любой ценой наладить связь.

На выручку! – Передовая!

Там друг прошит, конец давая, -

И провод к проводу, сквозь лязг…

 

Вновь русская рванулась речь.

Опять приказ в прорыв бросает –

Воронка свежая спасает,

А роты, часто, не сберечь.

 

Но снова в бой, земля рябит…

Мы не исчезнем, аки смерды.

И вновь меня зовут Безсмертным,

Пока не выбили Берлин.

 

И до сих пор, с рыбалки, слышь, -

Привычка та – идти овражком.

Знать время не даёт поблажки…»

Под яром пенится Иртыш.

1983 г.

 

Мой дед – Василий Кириллович Нечитайло, Народный художник РСФСР, член-корреспондент Академии художеств СССР, лауреат Государственной премии им. И. Е. Репина.

Родился 9 января 1915 года в селе Воронцово-Николаевском, Область Войска Донского.

Отец — Кирилл Никитович (1890-1973) был красным партизаном. Участник трёх войн: Первая Мировая Империалистическая, Гражданская, где был войсковым писарем, и Великая Отечественная. Позднее стал одним из организаторов колхоза «Кучерда» в станице Воронцово-Николаевской.

Окончив с отличием Краснодарский художественный техникум, в 1936 году Василий Кириллович зачисляется сразу на 2-й курс в мастерскую профессора С.В. Герасимова и Н.Х. Максимова.

В 1941 году за картину «Партизанский отряд» он стал первым сталинским стипендиатом живописного факультета и всю премию отдал в фонд Победы. Будучи дипломником, формирует студенческую роту, став её комсоргом, идёт добровольцем в народное ополчение.

И уже 4 июля 18-я дивизия народного ополчения Ленинградского района выходила из Москвы. В это же самое время институт эвакуировали в Самарканд куда среди прочих отправлялись его жена, Мария Владимировна Савченкова, (студентка 4-го курса того же института) с годовалым сыном Митей, которого при отправлении на перроне нёс на руках их сокурсник и друг, Владимир Переяславец. Василий Кириллович искал их по всему вокзалу, бегал, не мог найти и с горечью написал аж печатными буквами от волнения записку, которую потом передали его жене: «Как я хотел видеть тебя в последний раз в школе (где был сбор отъезжавших в Самарканд) и не удалось… Одно время казалось, что я тебя уже больше не увижу. И мне было вас так жалко, так хотелось на вас посмотреть».

В октябре Павел Рубинский, Юрий Кугач, Николай Соломин и Василий Нечитайло на передовой. В боях под Москвой дивизия попала в окружение. Чтобы выйти к своим, Николай пошёл в одну сторону и попал в плен, а остальные пошли в другую. Они поймали испуганную, отбившуюся лошадь, сложили на неё свои пожитки, Павел, привязал к себе на загривок пучок соломы и шёл впереди – так они вышли из окружения. А в 1943 году был приказ И.В. Сталина отозвать дипломников с фронта.

Защитив с отличием диплом, в июне 1944 года Василий Кириллович был командирован ГлавПУРККА на фронт. В казачьем корпусе, прошёл в западном направлении по немецким тылам – Киев, Ровно и далее на Варшаву. На Висле, возле Варшавы произошла его встреча с отцом, Кириллом Никитовичем, – пятидесятилетним добровольцем 4-го Кубанского казачьего кавкорпуса под командованием генерала И.А. Плиева. За лето и осень 1944 года Василий Кириллович прошёл всю Румынию, где он задумал картину "Казаки в Румынии", и Венгрию.

Делал много зарисовок на фронте, мгновенно писал и набрасывал портреты бойцов и привёз два военных альбома:

«Война 1941-45г.» и «Война 1942-1944 г.». В первом альбоме семь графических набросков, во втором – девятнадцать. Каждый его рисунок – это проявление необычайной наблюдательности художника, правдивость в изображении характеров и поз. Сцены в зарисовках не выдуманные, а увиденные художником. В них чётко прослеживается его отношение ко всему происходящему в военные дни. Они являются историческими источниками по Великой Отечественной войне.

После войны Василий Кириллович много работал, ездил, преподавал, создал картинную галерею в родном городе Сальске, для чего сам отбирал в запасниках Союза художников РСФСР экспонаты, а через много лет, в 1977 году, на её основе был основан Государственный Сальский художественный музей имени народного художника В.К. Нечитайло.

«Он стремился передать нам беззаветную любовь к искусству, виденью большой формы и колорита. Поездки наши на Кубань и в Донские степи помогали нам увидеть то, что служило ему вдохновением и радостью творчества» – вспоминает Мария Владимировна.  

27 октября 1980 года, после нервотрёпок со сдачей на всесоюзную выставку большого полотна «Красные партизаны», пришёл домой, сел в кресло с томиком Н. Гоголя «Мёртвые души», попросил чаю, но так его и не выпил…

«Живут на земле добрые человеческие труженики. И потому, что я сам из села и вырос на земле, любовь к степному простору и, может быть, необузданным и героическим характерам я впитал в плоть и кровь». – В.К. Нечитайло

А сын, Дмитрий Нечитайло, отцу и прекрасному мастеру напишет в поклон:

 

Родителям

Отец учил смотреть на солнце:

Всё светом враз объединяй!

Он так любил, когда на склоне,

Густея, краски дарят Рай, –

 

Оно как бы к земле прильнуло,

Всей плотью отзвенев в воде.

Куинджи звал дорожкой лунной,

У Нечитайло – свет – везде!

 

Всем сердцем творчества горенье

Палитры блеском воссиял:

И вас, и вам, и вам даренье –

Так хлебом дарит всех земля.

 

Жар трудовой в начале лета,

Он к Савченковой перетёк…

И вот пленэр играет светом,

Как в пальце грает перстенёк.

 

Дар гармоничный колорита

С рожденья к ним с небес сошёл.

Лицо рефлексом приоткрыто

И на душе так хорошо!

 

И как земля весенним снегом

До обновленья вспоена,

Так и с картин – любовь и нега –

Льёт возрождением на нас!

 

Наш семейный плакат бессмертного полка семьи Ганичевых